Ещё раз об идеологии
Прежде всего, что это? Идеология – это процесс, пишет Фридрих Энгельс. А вот какой процесс, тоже пишет, но лучше бы не писал. Он ведь пишет, что это идеологический процесс. А идеологический – это какой же? А это мыслительный процесс. Отсюда идеология – это просто мышление. А вот мышление – это совсем не просто уже хотя бы потому, что никто не знает, что это такое. А это – мнение, поэтому мыслить – то же, что и мнить. Но мнить проще, чем мыслить. И мнить – это корень слова «помнить». Чтобы помнить, надо мнить то, о чём помнишь. Ну, а не помнишь, вспоминай. Отсюда мнить значит вспоминать, что помнил.
Некоторые мыслители говорят и пишут, что мысль приходит в голову извне, поэтому голова – это приёмник мыслей. В некотором смысле это верно, но не очень. Мысль не только приходит, но и запоминается, т.е. хранится до тех пор, пока не понадобится. Мало того, она ещё и меняется, когда запоминается. Мысли ведь всякие бывают, в том числе и неприятные. Ну, и зачем их хранить? Но откуда приходят мысли? Они действительно приходят извне, но не как мысли, поэтому не сразу в голову. Мысли иначе – это думы, а думы по-болгарски – это слова. Слова же – это оглашение того, что мы видим и слышим, а также ощущаем. И мысли — это внутренние голоса. Видим мы глазами, а слышим ушами. Всё это наш ум мнит, т.е. помнит и непосредственно, аналогово, как видения и слухи, и изменённо, как слова, т.е. имена и клички, глаголы и наречия, местоимения и причастия. Одним словом, как речь. Речь и есть логика, со своим словарным запасом и своей грамматикой, т.е. правилами словосложения. И она же – часть содержания мышления и памяти. Поэтому люди мыслят только на тех наречиях, которые им хорошо известны, которые они помнят. А они их помнят с самого раннего детства. Иначе говоря, все мысли приходят к человеку в раннем детстве и там, в уме, хранятся, пока не понадобятся. Правда, хранятся не в готовом виде, а врассыпную, и собираются в предложения, когда у нас появляется потребность их предложить в том или ином виде кому-то. Они даже не собираются, а сводятся, поэтому мысли иначе называются сведениями. Отдельные слова тоже сводятся из отдельных голосов, поэтому и слова – это сведения. А поскольку сведения, они же мысли и идеи, сводятся в слова и предложения чьим-то умом и из чьей-то памяти, то они все личные, иначе субьективные, а потому ложные. Поэтому и всё мышление, а также любая идеология субьективные и ложные. Но не только поэтому. Ум мыслит о чём бы то ни было отвлечённо, со стороны, поскольку он сам в мозгу, а мозг в голове, а то, о чём он мыслит, где-то в другом месте, и в любом случае не в голове. Поэтому ум не может мыслить о чём бы то ни было непосредственно. Он может мыслить о чём бы то ни было только опосредованно, а потому ложно. Вот глаз или ухо ему предложили то-то и так-то, а что там и как на самом деле, ум знать не может. Он запоминает ту ложь, которую ему предложили глаза и уши. Да и ту не всю. Что ему не по нраву, то он норовит забыть. Отсюда мысли ещё и ущербные.
Наиболее яркий и простой пример того, что слова, и вообще мысли ложные, — это то, что мы понимаем под хлебом. Вообще хлеб хлебают, как и еду едят, а вид видят, и слух слышат. Но мы именуем хлебом то, что пекут. А это на самом деле выпечка или печенье.
Почему же мы его именуем хлебом?
Просто потому, что хлеб – это еда, которую мы едим. И есть еда, которую мы хлебаем. Причём сначала мы умеем только хлебать, и только определённую еду. Она для нас и еда, и хлеб. И это – материнское молоко. Вот что такое настоящий хлеб. А выпечка – это не только хлеб, но и печенье, и блины, и торты, и вафли, и чипсы, и что-то там ещё…
А когда мы мыслим о хлебе насущном, мы мыслим не только о хлебе, а о еде как таковой. Это значит, что мы чаще всего мыслим не о том, что есть на самом деле, а о том, чего хотим. А это и есть идеология. Тот самый процесс, который совершает идеолог. С сознанием, но с сознанием ложным, так как истинные причины, побуждающие его так думать и вообще действовать, остаются ему неизвестными. Это всё тот же Энгельс. Он вместе со своим другом Карлом Марксом был против всякой идеологии, о чём они и сообщили в своей первой общей книге «Немецкая Идеология», увидевшей свет только в 1932 году в Институте марксизма-ленинизма. Ленин её, конечно же, не читал, поскольку умер в 1924 году, поэтому он называл марксизм идеологией пролетариата. Не читали её и американцы, которые потребовали от соратников Ельцина запретить по Конституции РФ государственную идеологию. Если же кто-то полагает, что они всё таки её читали и запретили русским иметь свою идеологию из благих побуждений, то пусть не будет таким наивным. Янки везде видят и блюдут только свои, американские интересы. Другие народы их интересуют лишь с точки зрения того, чего их можно лишить в интересах американского народа.
Государственная идеология – это мышление государственных деятелей, тех же чиновников и учёных, политологов и историков, идеологов и философов, а также деятелей средств массовой информации. Не мыслить они не могут, тем не менее, запрет государственной идеологии – это не глупость. Им запрещалось мыслить по-русски. Они должны были мыслить и действовать как американцы, в крайнем случае, как западные европейцы. А вся эта заграница мыслит только в рамках своих интересов. Следовательно, мыслить как они, значит, мыслить в их интересах. Вот для чего они запрещали государственную идеологию русских. Но русский народ начал мыслить не по-русски ещё до Ельцина. Его к этому начал приучать Горбачёв, первый президент России и последний Генеральный секретарь ЦК КПСС. С его подачи русский народ начал использовать такие латинские понятия, как плюрализм, консенсус, альтернатива, конверсия, не говоря уже о демократии и либерализме. Это не просто иностранные слова. Это и иностранная логика, и иностранная идеология. Сам Горбачёв говорил о новом мышлении, а на самом деле это была западная идеология, не просто не новая, а враждебная коммунистической. Были бы живы Ленин и Дзержинский, Горбачёв бы не дожил до развала СССР со своим «новым» мышлением.
Казалось бы, при чём тут новое мышление и развал СССР? Но идеология – это процесс, тут Энгельс прав, а как процесс, идеология лучше всего описывает другой процесс, не мыслительный, а технический. Отсюда идеология – та же технология. Технология утверждает: ноу-хау, т.е. умею, как. А идеология утверждает: ведаю, как. Горбачёв говорил, надо не так, как было до сих пор, надо так, как на западе. Там свобода, демократия, рыночная экономика. Вот как надо. Правда, кому так надо, он не сказал, но теперь уже и без него известно, что так надо капиталистам. Им нужна свобода от контроля государства. А демократия нужна им же для легитимизации, т.е. одобрения их власти и их действий в их интересах.
Идеология – это не просто мышление. Как образец мышления идеология — это мыслеведение. Идеология учит как-то мыслить Идеология капиталиста – это образец того, как мыслит капиталист. Но это также и мировоззрение капиталиста. Идеология вообще– это представления или мысли о действительности. Иначе, — это идеальная или виртуальная модель действительности, которую наблюдает и осмысляет идеолог, или воплощается в действительности политик как образец для подражания. В первом случае это лишь теория, буквально наблюдение по-гречески, а во втором уже и практика. Но теория – не только наблюдение, как описание процесса, это также и программа действий. Исторический материализм Маркса – это не только описание истории борьбы рабочего класса против капиталистов, точнее, эксплуататоров, но также и описание того, к чему ведёт эта борьба и чем она в итоге закончится. Это описание всего процесса от прошлого через настоящее до будущего. Из этого описания следует, что надо делать, чтобы описанное произошло именно так, как написано. Ленин с большевиками так и рассматривал марксизм, более того, он и руководствовался марксизмом в своих действиях.
Но так как идеология – это далёкая от совершенства дама, то не всё у Ленина и большевиков получилось так, как написано в марксизме. С одной стороны, Маркс и Энгельс описали былое не совсем таким, каким оно было. Например, в историческом материализме нет даже упоминания о Царстве Матери, а оно было, и сегодня по всей Земле обнаруживаются его следы. Государство они понимали как комитет, управляющий делами капиталистов, а это, мягко говоря, не так. То есть Маркс и Энгельс не знали, что такое государство, поэтому предрекали его отмирание. Но так как государство – это хозяйство, то оно отмереть может только вместе с народом или даже с человечеством. И пока, к счастью, нет никаких признаков того, что оно отмирает. Свои мысли и представления о первобытном человечестве они списали с американских индейцев, у которых был дикий патриархат со всеми прелестями современного, цивилизованного патриархата. Оттуда и представления Энгельса о происхождении семьи, частной собственности и государства. Это и название его книги, в которой не учитывается, что в ней он описывает происхождение патриархальных и семьи, и частной собственности, и государства. А всё это патриархальное совсем не такое, как матриархальное. Семья, в которой главная мать, строится на любви и уважении, а та, где главный отец, на силе, и страхе. И частная собственность – это не то, что ты прихватизировал, а то, что сам создал или заработал, потому что мать следит за всеми и отвечает за всех. Отцу же следить недосуг.
Не разобравшись во всём этом, Маркс и Энгельс предложили марксизм не как идеологию пролетариата, а как идеологию патриархов, поскольку и пролетарии у них – это только взрослые рабочие. Да и то не все, а только сознательные. Молодёжь и старики классиков марксизма не волновали. Во всяком случае, о них они даже не упоминают. Пролетарки тоже никак не выделяются у них. И о чём это говорит? Что марксизм по меньшей мере ущербный, а по большому счёту ложный. Кстати, и его авторы не считали свои труды верхом совершенство или истиной в последней инстанции. Тот же Энгельс писал: «Всё миропонимание (идеология) Маркса – это не доктрина (учение), а метод». Уточним: метод познания истины. Это означает, что Маркс и Энгельс предложили метод познания истины, который легко проверить, поскольку он простой. Остальное — проверяйте. И, кстати, он был у Маркса ошибочным, из-за чего тоже всё миропонимание Маркса ошибочно.
К счастью, уже открыт истинный метод познания, а также истинный язык познания, которого у Маркса тоже не было, поэтому сегодня уже можно построить истинную модель развития человечества. И она уже была построена пишущим эти строки и ждёт усвоения, проверки и воплощения в действительности всем человечеством или хотя бы теми, кто дорос до этого, будучи представленной на сайте souzfs.ru в «Книгах знания человека» и статьях.