Мужики! Вон из политики!
Мальчики! Вы достали!
Уже сколько столетий вы хозяйничаете на Земле? И чего добились?
Вы убедили себя и других, т.е. женщин, что борьба за жизнь во всех её видах, начиная от мирных соревнований до боевых сражений, естественна и неизбежна. А мозги у вас для чего?
Вы убедили себя и других, что борьба во всех её видах, и, прежде всего, конкуренция, включающая промышленный шпионаж, уничтожение конкурентов и конкурирующих разработок, рэкет, рэйдерство, банкротство – это двигатель прогресса. А мозги у вас не для этого?
Вы убедили себя и других, что главная цель экономики – это рост ВВП, следовательно, прибыль, нажива, обогащение. Но при этом вы скрываете и от себя, и от других, что можете обеспечить обогащение только богатых. Вы даже не допускаете возможности обогащения бедных. Для вас они и бедные потому, что не могут обогащаться. А это уже указывает на то, что с мозгами у вас действительно беда. Впрочем, и ваше всё остальное указывает на то же самое.
Взять ту же религию. Бог сотворил человека по образу и подобию своему, мужчину и женщину сотворил их. Это слова из первой и пятой глав Библии. Но там же во второй главе и дальше Он – Бог Отец. А хвалёная мужская железная логика где? Нет её, потому что Её в ней нет. Ведь если бы Бог Отец сотворил мужчину и женщину по своему образу и подобию, то женщина была бы бородатой и мускулистой и детей строгала бы из чурочек как папа Карло или лепила бы из праха земного как Бог Отец. А раз женщина – это мать, а не столяр-краснодеревщик или скульптор, то помимо Бога Отца есть и Бозя Мать.
Ничуть не лучше художество, именуемое искусством. Там главное – красота. По-мнению художников, она спасёт мир. Но и не только по их мнению красота требует жертв. А жертвы откуда? Не от мира сего, что ли? Или пожертвуем миром во имя красоты?
Так называемые философы кичатся своим высочайшим и чистейшим отвлечённым мышлением, но при этом их «философия» кишит парадоксами этого самого мышления, т.е. вопросами, которые они не в состоянии решить. Зато они оказались в состоянии выдать свою беспомощность за своё могущество. Мол, мы такие крутые, что смогли выявить в человеческом мышлении вопросы, не имеющие решений. На самом же деле никакой крутизны здесь нет потому, что все так называемые парадоксы философии имеют решения, но не в убогой философии. Например, вопрос о том, что было раньше, курица или яйцо, решается привлечением петуха. Понятно, что без петуха яйцо будет бесплодным и курица из него не получится. А то яйцо, из которого вылупится курица, должны произвести мать курицы, тоже курица, и её отец, петух. И обычно они производят не одно яйцо, а не меньше двух десятков. На всякий случай. А то вдруг вылупятся одни петухи. И хотя Карл Маркс и Фридрих Энгельс похоронили и отпели философию ещё в середине XIX века, это грустное событие «философы» не восприняли должным образом до сих пор. Им мнится, что философия по-прежнему живёт и процветает. Плесневеет она, плешивые и седые юноши, плесневеет.
Социология вкупе с психологией, политэкономией, историей и прочими гуманитарными наука – это вершина мужского научного мышления. Правда, учёные мужи гордыней особо не страдают, поэтому они скромно считают науку одной из граней сознания человека. На самом же деле сознание человека — от знаний, а не от чего-то ещё, а знаний отродясь не бывало не только в религии и художественном искусстве, но и в «философии», и в науке. Во всех этих «гранях», а на самом деле уровнях осмысления и объяснения действительности имеются только сведения, которые от видения и наблюдения. А поскольку видение и наблюдение у каждого своё, т.е. субъективное, то все сведения без исключения ложные независимо от уровня их осмысления. Любовь, вера, надежда и мудрость – это уровни осмысления, и на этих уровнях есть лишь любовь, вера, надежда и мудрость. Знаний там отродясь не бывало.
С этим, конечно, можно спорить, а мужиков хлебом не корми, дай поспорить. Но даже самые что ни на есть ученые мужи не смогут оспорить того, что ни одна из их наук истину не видит и не наблюдает и истины нет в науке даже как понятия. А в таком случае, что вы исследуете и изучаете, уважаемые господа учёные? Если вы не изучаете истину, значит, вы изучаете ложь. А раз вы изучаете ложь, значит, ваша наука ложная. И спорить с этим невозможно уже хотя бы потому, что никто из вас не знает, что есть истина. Хуже того, те же самые находчивые якобы философы в своё оправдание даже утверждают, что истина непознаваема. Откуда вам знать, какая она? Вы же любители мудрости, по-французски, дилетанты. Вам и не положено знать истину.
Если кто-то полагает, что это касается лишь гуманитариев, то его ждёт глубокое разочарование. В так называемом естествознании, куда входят так называемые естественные науки, нет ни естества, ни знаний. Русским учёным это непонятно. Но иностранным учёным это непонятно тем более. Поэтому придётся объяснять.
Так называемые естественные науки – это механика, физика, химия, биология. Физики запихивают механику в физику и уже этим они показывают своё незнание. Но сейчас важно другое. Все четыре «естественные» науки имеют нерусские названия. Тем не менее, слово «естество», как и слово «знание» — русские. Казалось бы, ну и что? Но слов со значениями «естество» и «знание» нет там, где появились механика, физика, химия, биология. Поэтому там они не входят в естествознание. Там они входят в нечто другое. И это нечто у них называется природоведением.
Греческий философ Аристотель написал 14 книг под общим названием «Метафизика». До этого он написал книги под названием «Физика». И после него, а также с тех пор заплесневелые философы под метафизикой понимают что-то сверхъестественное. А всё потому, что этот олух Рыцаря Небесного решил, что метафизика – это то, что является причиной физики. Причём это нечто лишь мыслится, но не ощущается. То есть оно идеальное в отличие от физики, которая реальная. А дальше думай, что хочешь, чем, собственно, и занимаются тухлые философы.
Но Аристотель не мог поступить иначе. У него ведь была только греческая речь, а в ней нет половины существительных. Так, физика – это природа, а метафизика – это то, что за природой. А что это? Догадаться невозможно, потому что там народ. И ведь до сих пор ни один философ не догадался, что там народ. Они столько всего туда понапихали в эту метафизику, что там и чёрт ногу сломит. И некоторые философы просто сходят с ума от этого. Ходят слухи, что у четверти выпускников философского факультета МГУ наблюдаются умственные отклонения. Но философию не запрещают. Наоборот, уважают. Понять ведь ничего невозможно.
На самом деле всё понятно, если по-русски. То, что от Природы – это естество. Именно этого существительного и нет в греческой речи. А то, что от народа – это искусство. А это существительное есть у греков, и звучит оно как техника. Но метафизика не о технике. Точнее, не обо всей технике, а лишь о малой части техники, о технике мышления. Всё тот же Аристотель придумал формальную логику, т.е. правила формального, по-русски поверхностного мышления, которые русские философы именуют законами, хотя существительного «закон» в греческой речи тоже нет, и даже Аристотель не мог его придумать. И вот из этой маленькой мушки философы раздули большущего слона. Пользы от него, конечно, никакой, но, как и всё большое, уважение вызывает.
Тот же английский философ Френсис Бэкон не мог написать слова «Знание – сила», хотя они и приписываются ему, потому что у англичан нет слова со значением «знание». Да и слово со значением «сила» у англичан итальянское. Поэтому как истый англичанин, Френсис Бэкон сказал буквально следующее: «Навык есть мощь». И поскольку навык – от науки, то слова Френсиса Бэкона «Knowledge is power» надо было так и перевести: «Наука – это могущество». И правильно, и точно.
Но могущество – это не знания!
Того же англичанина Чарльза Дарвина ругают все, кому не лень за то, что он написал книгу «Происхождение видов путём естественного отбора». А он и не писал такой книги! Хуже того, ему и в голову не могло прийти такое написать, потому что в английской речи нет существительного «естество» и прилагательного «естественный». На самом деле он написал книгу под названием «Происхождение видов путём природного отбора». А это уже совсем другой отбор.
«Механика» по-русски – это «рукоделие». И эта наука изучает все действия, которые можно сделать вручную, точнее, механически.
«Физика» — это «Природоведение». И эта наука изучает те действия, которые выполняет Природа. То есть физика изучает не Природу, а её действия. И это то, чего не знают физики. Впрочем, они вообще ничего не знают. В том числе и того, что от них и не требуется знать. Из-за этого они думают, что получают знания, хотя что такое знания, они тоже не знают.
«Химия» — это «Камневедение». Первоначально химики занимались философскими, т.е. искусственными камнями. Тогда их наука называлась алхимией. «Ал» — это арабский артикль, значение которого – «один». Отсюда «аллах» значит «один муж». Химия тоже изучает действия природы, но не между предметами, как в механике и физике, а внутри вещества между молекулами. Тем же занимается и биология, только с большим размахом. Химия занимается самыми простыми соединениями, а биология – самыми сложными, но тоже соединениями.
Таким образом, вся наука о Природе, случайно или умышленно, но в любом случае неверно именуемая естествознанием, занимается поиском ответов на два вопроса: как всё устроено и как это работает. И занимается она этим для того, чтобы научиться это повторять. Отсюда и значение английского выражения «Know how» — «Умею как», хотя на Руси его переводят как «Знаю как». Братья Райт Академию Жуковского не заканчивали и даже не слышали о Жуковском и о его теории подъёмной силы крыла, но, тем не менее, сделали летающий самолёт, подсмотрев его устройство и действие у птиц, ветряных мельниц и гребных винтов кораблей, а также у других изобретателей самолётов. Откуда и что точно они позаимствовали, неважно, но в любом случае они позаимствовали не знания, а ответы на вопросы «Как устроен самолёт и как он летает». Причём ответы были так себе, поэтому их самолёт и летал кое-как. А это не естествознание, а искусствоведение, или, по-гречески, технология. И вся Наука с большой буквы – это Искусство тоже с большой буквы. А «искусство» по-гречески – это «техника». Отсюда научно-технический прогресс – это масло масляное. Тем не менее, это и есть настоящая метафизика.
Но кто это знает? Если учёные мужи не знают, чем они занимаются, то тогда что могут знать неучи? А они тем более ничего не знают. Не зря ведь говорят, с кем поведёшься, от того и наберёшься. И чего набираются люди от учёных? Знаний? Вы видите у учёных или в их науках знания? Там везде – учения. И учения везде, не только в науке: не влезай, убьёт; не пей, козлёночком станешь; не убей; не укради; не лжесвидетельствуй; пиво – жидкий хлеб; квас – брат кефира; Вселенная возникла из точки сингулярности путём Большого Взрыва; во Вселенной нет скорости выше скорости света в вакууме; живая материя возникла из мёртвой; люди – искусственные создания… Ну, и так далее в том же духе. Все учения перечислить невозможно, но и перечислять их особого смысла нет, потому что все учения без исключения, неважно, научные они или религиозные, художественные или философские, — это сведения, а на латыни – информация, т.е. незнания.
Всё то информационное богатство, которое накопило на сегодня человечество, имеет два бесспорных признака. Во-первых, оно не человеческое, а мужское. Что-то привнесено и женщинами, но они просто влезли в мужские дела, занялись мужскими вопросами. С кем поведёшься… Во-вторых, всё это богатство ложное, потому что искусственное. Да, мы делаем ракеты. Причём каждую новую ракету мы делаем лучше и лучше. А это значит, что все наши ракеты несовершенные, и однажды мы вообще откажемся от них, как в своё время отказались от карет.
Впрочем, «ракета» — это бывшая «карета», а «карета» — это бывшее «корыто». Оно, скорее всего, ещё останется на какое-то время, а вот тяга сменится не только с реактивной на какую-то иную, но и вообще перестанет быть тягой, поскольку и всемирное тяготение – не только не всемирное, но и не тяготение. (см. статью «Коротко о Вселенной» на сайте souzfs.ru). Это произойдёт уже в ближайшем будущем. Если, конечно, мужики не помешают. На это у них ума хватит. Во всяком случае, до сих пор хватало. Ведь столько гениальных изобретений было ими похоронено вместе с изобретателями в конкурентной или в какой там борьбе!
Но как убрать эту высокомерную и надменную шантрапу с пути развития человечества? Почти буквально с французского «шантрапа» значит «он не певец». А кто не певец, тот не актёр. В крепостных театрах все актёры должны были уметь петь, поэтому кто не умел петь, того в актёры не брали. Но тут Уильям Шекспир со своим «Весь мир – театр, все люди – актёры в нём». А разве все люди могут петь? Значит, не все люди – актёры, и весь мир – не театр. Тут Шекспир художественно переборщил. Прочие мыслители переборщили по-своему. Но переборщили все, поскольку они все не знают, что такое Мир, как он устроен и как работает.
Кто-то из самых умных понял в нём что-то своё, остальные согласились с этими первопроходцами и присоединились к ним. Так появились и появляются до сих пор все учения, науки, теории, догмы, доктрины, прочий мусор. Но всем этим мыслителям в штанах какой-то дикий зверь похлеще медведя наступил не только на уши. В итоге они все тщатся петь, но у них ничего иного кроме какофонии не получается. «И как, друзья, вы ни садитесь, а в музыканты не годитесь». Одним французским словом, шантрапа. А продрать глаза, прочистить уши и вправить мозги некому. Все приучены к тому, что иначе и быть не может. Всегда ведь так было. То есть в политику всегда шли и идут самые подлые и пронырливые, самые жестокие и беспощадные, самые наглые и отчаянные. Ведь побеждает сильнейший. Но потом что он будет делать? Будет побеждать и дальше до победного конца? А должен что делать?
Великий русский вопрос «Что делать?». И великий русский ответ: «Каждый сверчок знай свой шесток». Знай, а не занимай. А у нас демократия. Мы выбираем лучших, сильнейших, добрейших, способнейших. Но выбираем ли? Выбирают без нас. Мы лишь утверждаем их, а точнее, соглашаемся с тем выбором, который был сделан до нас. Кем и как, неважно. Важно то, что никакой демократии в мужском хозяйстве быть не может. В мужском хозяйстве может быть только дисциплина, по-русски порядок. Как в вооружённых силах. Иначе – разброд и шатания, т.е. анархия, а не демократия. Но порядок – вещь искусственная. Следовательно, поддержание порядка требует принуждения и подавления. А если бы порядок был естественным, тогда не было бы необходимости в принуждении и подавлении.
К сожалению, порядок не может быть естественным. Может быть добровольное соблюдение порядка. Но оно возможно, когда имеется его смысл. А смысл тоже вещь искусственная, и по сути это тот же порядок, только порядок мышления. И этот порядок определяется целью или мечтой, а также средствами и напряжением. Какой порядок, когда низы не хотят, а верхи не могут соблюдать его?
Верхи, а кто ещё не заметил, или уже не замечает, сегодня верхи мужского пола даже в женских монастырях, так вот мужские верхи придумали гениальнейшую вещь под названием управляемый хаос. Они же и придумали это название, хотя на самом деле это управляемые беспорядки, а ещё точнее – разрушение порядка. Сначала это были мелкие пакости чуть ли не в рамках приличия со ссылками на борьбу с недемократическими режимами, а сейчас это уже оранжевые революции, т.е. явные государственные перевороты на деньги их вдохновителей США и прочих стран НАТО. Смысл этого управляемого хаоса – установление мирового господства этих разбойников. Но вовсе не во благо всего человечества, а лишь во благо этих убийц и насильников. Остальное человечество они уже сокращают как могут, а в дальнейшем его ждёт полная зачистка.
И останутся на Земле лишь хорошо вооружённые джентльмены, в среде которых однажды вырастет самый вооружённый и безбашенный, и не останется на Земле даже этих придурков.
Вот куда вы все шлёпаете семимильными шагами, господа мужчинки. В преисподнюю. Туда же тащите за собой и всё человечество. Кто-то вроде Бзежинского, Сороса, Ротшильдов, Рокфеллеров, руководителей ЦРУ и ФБР, тайных и явных обществ и клубов делают это осмысленно, т.е. целенаправленно и мотивированно. Остальные увлекаются ими как стадо. И в любом случае все так или иначе направляются в пропасть. Но человечеству с вами не по пути, поэтому будем расставаться.