Наука и религия
В советское время, точнее, в 1959 году по указанию Н.С.Хрущёва под эгидой Всесоюзного общества «Знание» был создан ежемесячный научно-популярный атеистический иллюстрированный журнал под названием «Наука и религия». Первоначально в нём было больше науки, чем религии, поскольку в советское время велась борьба с религией с помощью науки. В настоящее время в новых условиях журнал старается наладить диалог между наукой и религией, а также между различными конфессиями. При этом и тогда, и сегодня сотрудники журнала исходят из того, что их читатели понимают, что такое наука и что такое религия. И это на самом деле так, но понимают-то все по-разному.
Те же атеисты, вторя Марксу и Энгельсу, понимают науку как производительную силу, а религию – как опиум народа, как вздох угнетённой твари. Теософы наоборот понимают науку как нечто грубое и материальное, порабощающее человека, от чего надо избавляться, а религию – как средство спасения души человека для жизни вечной. Между этими крайностями имеется множество промежуточных мнений, добиться единства которых не в силах ни Российская Академия Наук, ни Русская Православная Церковь, ни все научные и религиозные заведения Мира. И не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, почему. Каждый кулик своё болото хвалит. А журналу «Наука и религия» это единство вообще ни к чему, потому что диалог, как и диалектика конфессий – это его хлеб с маслом и с сыром, если не с икрой заморской кабачковой, конечно же.
Но людям какая польза от этих научно-религиозных дрязг? Аж никакой! Им приходится содержать и то, и другое, и третье, т.е. и науку, и религию, и прессу, и ещё много чего другого, но об этом – потом. А это есть нехорошо. А что же делать? А надо сделать то, что до сих пор не было сделано ни попами, ни учёными, ни журналистами, ни прочими деятелями науки, культуры, техники и политики. Надо узнать, что такое наука и что такое религия. А, уже зная это, со знанием дела, т.е. просто сознательно и обращаться и с наукой, и с религией. Ведь до сих пор все понимали и понимают, что такое наука и религия, и каждый с каждой понимали и понимают по-своему. А как это на самом деле, не знает никто. Вот и займёмся познанием этих видов деятельности людей немедленно, не отходя от компьютера. Тем более, что для познания чего бы то ни было нужны только названия того, из чего состоит познаваемое. А все названия – в великом и могучем русском языке. Он же – в распоряжении каждого русского человека. Иностранцам, правда, придётся изучать русский язык. А что делать? Другие языки тут не годятся из-за своей ущербности, которая легко доказывается.
Итак, «наука» — это, прежде всего, «навык». Отсюда учёный – то же, что и обученный. Да, обычно навык приобретается в деятельности. А в науке это деятельность называется греческим словом «практика». По-русски же это – прикладная наука. А прикладная наука дополняется теоретической наукой. Теоретическая наука – это умение. Если «навык» – от «вока», как на Украине до сих пор называют глаз, т.е. смотрю и повторяю то, что вижу глазами, то «умение» — от «ума». То есть слышу и запоминаю, что дважды два – четыре.
Вот, собственно, и вся наука, т.е. и теория, и практика. И здесь сразу стоит обратить внимание на то, что слова «знание» в науке нет. Это значит, что познание – это не наука. Как уже было показано, наука – это навыки. Но навыки навыкам рознь! Одно дело – точно бить ногой, рукой или головой по мячу, и другое дело – варить чугун, железо или сталь. Там тоже нужна точность, но другая, не механическая, т.е. не ручная и не ножная.
И вот здесь уже можно вспомнить о том, что самой первой наукой или самыми первыми навыками мужчин были механические навыки. Женщины пока не в счёт, потому что вся современная Наука – это мужская Наука, и она началась с механики Архимеда, Галилео Галилея, Николая Коперника, Исаака Ньютона. Как видим, женщинами здесь и не пахло. Леонардо да Винчи, несмотря на свою гениальность, был чистым механиком, и умер он в 1519 году. А вот его земляк Луиджи Гальвани уже был физиком. Он уже открыл гальванический ток в мышцах лягушки. И это уже был XVIII век. Дальше были Максвелл, Уатт, Ампер, Рентген, Резерфорд, Бор, Эйнштейн, Ландау, Курчатов и прочие физики. Это весь XIX век и начало ХХ-го. После физики наступило время химии. Тот же Д.И.Менделеев сочинил свою знаменитую Периодическую Таблицу химических элементов во второй половине XIX века. А органическая химия стала набирать обороты уже в ХХ веке. Но в это же время появилась и такая наука, как биология, а особенно генетика и генная инженерия. Впрочем, это уже вторая половина ХХ века.
Как видим, Наука появилась не вся сразу, а появлялась постепенно, причём с ускорением. И всё это были разные навыки и умения, но не знания. Зачем медведю знания, чтобы ездить на велосипеде? А футболисту зачем они, чтобы бить по воротам? Лётчик, конечно, должен иметь представление о том, как устроен самолёт, но для него главное – это навыки пилотирования. А вот чем отличается православие от католицизма, лётчику вообще без надобности. Это означает, что Наука как таковая превращает людей в узких и ограниченных специалистов, что далеко не всегда хорошо, но в определённых случаях очень даже полезно.
В религии тоже есть своя специализация, но сейчас нам важно заметить другое. Именно во время расцвета механики религия была господствующим миропониманием. Она была настолько в силе, что без зазрения совести жгла на кострах ведьм, сожгла Джордано Бруно и осудила Галилео Галилея за его механику. А потом началась так называемая эпоха Возрождения, когда на первое место в обществе выдвинулись художники со своим искусством. В это время даже короли увлекались сочинением стихов и всячески поощряли художников. Тот же Леонардо да Винчи ходил в друзьях короля Франции. И даже церковь, которая во время своего могущества запрещала хоронить художников на кладбищах, стала заказывать у них росписи храмов и сочинение музыки для органов. И в это же время происходило развитие физики. Это означает, что физика и художество – ровесники. И не случайно в 60-х годах ХХ столетия именно они затеяли спор, кто важнее: физики или лирики, который ни к чему не привёл, поскольку это был спор равных.
В так называемую эпоху Просвещения на историческую арену вышли философы. И уже можно сообразить, что философия – это ровесница химии. И не случайно о хитроумных философах говорят, что они химичат в своих рассуждениях.
За философией последовала социология. Обычно считается, что основоположником социологии является Огюст Конт, но одновременно с ним жили социалисты Карл Маркс и Фридрих Энгельс, которых сегодня ошибочно причисляют к коммунистам. И тем более не случайно то, что первый том «Капитала» социалиста Карла Маркса вышел всего на один год позже книги «Происхождение видов путём природного отбора» биолога Чарльза Дарвина. И здесь вот что примечательно.
И в «Капитале» Маркса, и в «Происхождении видов…» Дарвина ни Бог, ни религия вообще не упоминаются. И здесь дело не в том, что Маркс и Энгельс были отъявленными атеистами, поскольку Дарвин атеистом не был. Здесь дело в том, что уже в XIX веке Религия не имела никакого влияния на Науку. Физик Эйнштейн ещё хотел понять замысел Бога, но и в его Теории Относительности не нашлось места для Него. Философы, в силу своего стремления владеть и управлять всем человеческим мышлением, напрямую не отрицают ни Бога, ни религию, хотя и среди них попадаются отщепенцы вроде Ницше, который заявил, что Бог умер. Но теперь вспомним слова психолога и психоаналитика Зигмунда Фрейда о религии.
Религия, писал Фрейд, это отношение младенца к своему отцу. С этим можно было бы и поспорить, но, во-первых, религия – это, буквально, связь, а связь – это отношение. Во-вторых, какое у младенца отношение к отцу? Только любовь, самое первое и неосознанное отношение. И религия – это
Любовь к Богу.
Обычно говорят, религия – это вера в Бога, но это не так. Верят там, где врут, а также тому, кто врёт, иначе нет смысла ни врать, ни верить. Но это – не религия, что бы там ни говорили попы. Врут художники и в художестве. Их враньё А.С.Пушкин называл вымыслом. «Над вымыслом слезами обольюсь», — писал он. И обливаются слезами как горя, так и радости. А Бога любят, поэтому и говорят, что Бог есть Любовь.
Но любовь – это самое первое и самое неопределённое ощущение. Любят ведь не за что-то, а несмотря ни на что. Отсюда и поговорка: «Любовь зла, полюбишь и козла». А самое первое ощущение в жизни человека – это младенческое ощущение. Отсюда религия – это младенческая совесть.
Обычно религию именуют общественным сознанием, но «сознание» — от «знаний», а любовь не осознаётся. Она ощущается. И ощущается умом как весть, а также свет. Поэтому религия – это совесть. И не случайно закон о свободе вероисповедания звучит как закон о свободе совести. Но религия – это самый первый уровень совести. Это младенческая совесть. В её основе – любовь. Попы и прихожане – это младенцы.
Второй уровень – художество. В его основе – Вера. И это – отроческая совесть. Физики и лирики – это подростки до гробовой доски. Поэтому у них так ценится детская непосредственность.
Третий уровень – мыслеведение, именуемое философией. В его основе – Надежда. Мыслеведы, они же идеологи – это юноши.
И, наконец, четвёртый уровень – уровень зрелости и Мудрости. Это социологи, они же – историки. То есть не философы. А на философах стоит сосредоточиться отдельно.
«Философия» по-русски – это «Любовь к мудрости». И мы уже знаем, что любовь – это религия. Точнее даже, любовь – это первый, младенческий уровень религии. Но что такое мудрость?
Словари определяют мудрость как глубокий ум, обогащённый жизненным опытом. Ну, и у кого может быть такой ум?
У мудреца, напрашивается ответ. Но мудрость почему-то женского, а не мужского рода. И это – не случайно, поскольку в названиях ничего случайного не бывает. «МуДРоСТь» чуть иначе – это «МаТеРь СуТь». Иначе говоря, мудрость – это суть Матерь. Или Мать – это воплощённая мудрость. Почему не отец? Потому что у отца не может быть богатого жизненного опыта. Он – не творец жизни. Он – её разрушитель, и у него достаточно навыков и умения для того, чтобы уничтожить всё живое на Земле и даже всю Землю, не познав из этого ничего. Но творчество тварей – это не его дело. Для зачатия ему достаточно трёхминутных усилий. А вынашивать, рожать и вскармливать – это не его дело. Это – дело Матери. А в нём и кроется тот жизненный опыт, который необходим для жизни человека.
Таким образом, философия – это любовь к Матери. И как таковая философия – это младенческая совесть или религия.
Религия – это связь, а связь – это ограничение. И религия имеет эти ограничения в виде заповедей, которые на самом деле есть запреты: не убий, не укради, не прелюбодействуй, не лжесвидетельствуй, не возжелай… Но и Науку учёные называют системой запретов, хотя на самом деле это система возможностей.
Помимо запретов религиозных, а точнее, философских или этических есть также запреты эстетические, т.е. художественные. Дальше следуют запреты идеологические или мыслеведческие, а за ними – общественные или юридические законы, точнее, правила. И всё это – общественная совесть, и всё это – религия, но разного уровня развития. Понятно, что самый высокий уровень религии или совести – это социология, которая включает в себя правоведение, т.е. юриспруденцию. В ней – вся мудрость исторического развития и народа, и человечества. А самый низкий уровень религии, т.е. совести – это православие, католичество, ислам, иудаизм, буддизм, индуизм и прочие измы, которые и называются религиями. Это младенческий уровень совести, т.е. совесть младенцев для младенцев. Может быть диалог между взрослым и младенцем? Да, может, но только на уровне младенца. Можно задушевно побеседовать с попом? Да, можно, но только на его уровне, т.е. ни в коем случае не противореча его младенческим понятиям и не оскорбляя его религиозных чувств. Иначе – не только крик и слёзы, но и безжалостная месть. Жалость для младенцев ещё неведома.
Обычно Науку делят на Гуманитарные науки и технические. По-русски это Обществоведение и Искусствоведение. Но технические науки делят на естественные и прикладные. При этом философию обычно причисляют к наукам, а художество и религию – нет. Между тем на художников тоже учатся и у них тоже есть и умения, и навыки, и техники, и технологии, чего не скажешь о философии. То есть в самой Науке с большой буквы ещё нет порядка. И всё потому, что в Науке нет Познания. Всё те же так именуемые философы утверждают, что познание – это их стезя, но они до сих пор не познали даже того, что философия – это совсем не то, чем они занимаются. И это ничуть не мешает им мнить о своём занятии как о науке наук.
Художественное искусство, как заметил Энгельс, последние теперь уже 900 лет вращается вокруг любви, хотя в одной из советских песен даже поётся: «О любви не говори, о ней всё сказано». На самом деле сказано очень много, но не всё. Да, любовь – это самое сильное влечение. Но её также называют и привязанностью. Причём эта привязанность добровольная. Любить никто не заставляет, потому что насильно мил не будешь. Но лекарство от любви неизвестно. А это значит, что влюблённый человек – невольник своей любви, и для него любовь – это невидимые, но, тем не менее, самые крепкие узы, связывающие его с предметом его любви и подчиняющие его волю воле этого предмета. И попы пользуются этой связью для своей выгоды. Вот почему Ленин так яростно выступал против поповщины.
На самом деле есть лекарство и от любви, и от веры, и от надежды, и от мудрости. И название этому лекарству – знания. К сожалению, сегодня знаний нет, потому что сегодня на Земле в почёте Любовь, Вера, Надежда и их Мать Мудрость, а также те, кто эти привязки холит и лелеет, используя их в своих интересах. Знания же отождествляются со сведениями, и даже различаются научные знания и религиозные, хотя на самом деле это научные и религиозные сведения, т.е. условные и субъективные понятия и представления учёных и священников, а не безусловные и объективные знания истины. И именно потому, что научные и религиозные сведения, т.е. сведения механиков, физиков, химиков и биологов, а также попов, художников, мыслеведов и обществоведов, условные и субъективные, да к тому же ещё и разного уровня развития, эти деятели и не могут прийти к единству мнений. Тем более, что они в этом и не нуждаются. Наоборот, они пытаются быть выше всех и умнее всех, как было когда-то в их славном прошлом, но их время вышло. Им всем пора на свалку истории. И, кстати, Карл Маркс и Фридрих Энгельс в «Анти-Дюринге» уже похоронили и отпели так называемую философию. Религия тоже уже мертва для всякого движения вперёд, а художество просто разлагается. Очередь – за наукой, которая пока хоть и хорохорится, но находится в глубоком кризисе.
Всё вечно под Луной, т.е. всё имеет свой век. И всё живёт до тех пор, пока развивается.